Конечно, при Пиночете были еще и концлагеря, был знаменитый стадион в Сантьяго, где расстреливали без суда и следствия. Вот только Пиночет захватил власть насильственным путем. У Пиночета было множество противников, не просто готовых взяться за оружие, а уже за него взявшихся.
В сегодняшней России рейтинг Владимира Путина, если верить социологам, стабильно держится на уровне 80 процентов, причем независимо от социально-экономической ситуации.
Путин трижды реально побеждал на выборах, и имеет все шансы победить в четвертый раз.
Поддерживающая его партия «Единая Россия» на протяжении уже полутора десятков лет регулярно набирает достаточно голосов, чтобы контролировать все выборные органы власти. Оппозиция, что уж греха таить, борется исключительно за то, чтобы этой осенью провести в парламент хотя бы одного — двух представителей, и о большем даже не мечтает.
Тогда к чему все эти, как принято говорить, «карательные меры»? Призрак «Майдана», уже много лет преследующий российскую власть, остается не более чем призраком. Когда в оппозиции находились радикалы вроде национал-большевиков Эдуарда Лимонова, и те не готовы были даже палаточный лагерь под стенами Кремля разбить. О том, чтобы штурмовать эти стены и речи не шло. После аннексии Крыма и вторжения на Донбасс национал-большевики влились в стройные ряды сторонников Путина, и, случись какая антиправительственная акция, сами готовы помочь ее разогнать.
Организованный так называемыми «либералами» (вариант – «пятая колонна») Марш памяти Бориса Немцова не идет ни в какое сравнение с массовыми акциями рубежа 80-х — 90-х годов прошлого века, когда на улицы Москвы выходили сотни тысяч. Публикация «Панамских документов» вызвала бурю в Интернете, которую вполне можно сравнить с бурей в стакане воды. Большинство жителей России ни о каких офшорах друзей Путина даже не узнало.
Есть версия, что Национальная гвардия создается не столько для защиты от возможного народного возмущения, сколько для предотвращения бунта внутри правящей верхушки.
Основания для такой версии имеются, по крайней мере, исторические. Насильственная смена власти в России со времен царей происходила исключительно сверху. Николай II отрекся не потому, что народ вышел на улицы, а потому, что взбунтовались генералы. Большевистский переворот произошел не потому, что жители страны были недовольны властью, а потому, что никакой власти в тот момент просто не существовало. Никиту Хрущева сместили его же собственные соратники, еще накануне во всем поддерживавшие своего лидера. Распад Советского Союза произошел не в результате народных выступлений. Назвавшись президентами, первые секретари республиканских компартий захотели сами править на своих территориях без контроля из Москвы.
Но даже если дело обстоит именно так,
в основе всех последних инициатив российской власти лежит страх.
И тут уже не важно, чего конкретно боятся Путин, Бастрыкин, и кто там еще уже выступил или готовится выступить с инициативой что-нибудь запретить, кого-нибудь посадить и т.п.. В то время, когда можно почти в буквальном смысле расслабиться и получать удовольствие (и дивиденды) от власти, власть трясется от страха.
Безусловно, экономическая ситуация в России сегодня много хуже, чем была всего пару лет назад. Обвал цен на энергоносители сделал свое дело, международные санкции, хотя и не стали решающим фактором, усугубили проблемы. Столь же безусловно и то, что нынешний кризис возник в результате той политики, которую Путин проводил последние, как минимум, двенадцать лет. Если российский лидер, как выразился о нем Барак Обама, и правда не так уж глуп, он должен это понимать. Другое дело — поняв ошибку, можно попытаться ее исправить. Безвыходные ситуации, бывает, складываются на шахматной доске, и то не часто, но в жизни — почти никогда.
Запреты, аресты, разгон митингов и тому подобное, не наполнят государственную казну. Авторитарные режимы никогда не способствовали благосостоянию. И не надо особенно углубляться в историю. Испания и Португалия, значительную часть XX века прожившие при таких режимах, оставались в числе беднейших стран Европы. Чили вылезла из кризиса лишь после того, как генерал Пиночет решился на либерализацию. В самой России, что при царях, что при коммунистах, перспективы роста появлялись только после экономических и политических реформ. Пример нацистской Германии не вдохновляет. Там дело закончилось войной, после которой автобаны пришлось восстанавливать, а заводы строить с нуля. Латвия при Улманисе не только сельхозпродукцию продавала по всей Европе, но закончила советской оккупацией, уничтожившей все достижения.
У Путина и сегодня есть шанс постепенно вывести страну из кризиса. На это потребуется время, придется приложить определенные усилия, но это возможно.
Критические публикации в прессе, митинги, шествия, даже палаточные лагеря на центральной площади — суть симптомы болезни, но не сама болезнь.
