Павел Широв: Имперский комплекс неполноценности

Обратите внимание: материал опубликован 9 лет назад

Два заявления, сделанные на этой неделе двумя влиятельными, в узких кругах российской либеральной общественности, политиками, порядком взбудоражили эту самую либеральную общественность.

 

Алексей Навальный, в интервью радио «Эхо Москвы», и Михаил Ходорковский, комментируя это интервью в социальной сети, представили своё видение будущего Крыма. Оба политика, которых считают самыми яркими оппонентами Владимира Путина, недвусмысленно дали понять, что не видят возможности возвращения полуострова Украине.

Алексей Навальный, правда, отметил, что речь идёт о ближайшем будущем. Михаил Ходорковский никаких временных рамок не устанавливал, подчеркнув, что если когда-нибудь станет президентом России, должен будет руководствоваться демократическими принципами, а такие принципы требуют учитывать мнение народа при решении подобных проблем. Иными словами, вопрос территориальной принадлежности Крыма бывший узник Краснокаменской колонии предлагает вынести на всенародный референдум, вполне осознавая, что никакой такой референдум никогда не даст положительного ответа на вопрос об отделении той или иной территории в любой стране, не только в России.

Шквал негодования по поводу этих заявлений очень быстро перекинулся из социальных сетей на страницы прессы. И оценка, чаще всего, была негативной. Обозреватель интернет-издания Grani.ru Илья Мильштейн даже перефразировал известную поговорку: «Кого ведь ни поскреби, даже самых заслуженных несогласных, самых достойных и отважных, за редким исключением получается Путин». Какую реакцию эти заявления вызвали в Украине, легко представить. Журналист Виталий Портников выразил надежду, что ни Ходорковского, ни Навального он больше в Киеве не увидит. «Пусть лучше изображают демократов на «Русских маршах», в швейцарских ресторанах и даже в Кремле, где они вряд ли будут отличимы от сегодняшних подельников Владимира Путина».

Между тем, если разобраться, оба заявления просто констатируют факт. Точнее, два факта. Первый, юридический, относится к нынешнему правовому положению Крыма, закреплённому в действующем законодательстве Российской Федерации. И это законодательство не предусматривает возможности выхода того или иного региона из состава страны.

В отличие от конституции СССР, где «союзным республикам» было предоставлено хотя бы формальное право выхода, действующая конституция России не даёт такого права ни Тамбовской области, ни Приморскому краю, ни новоявленной «республике Крым».

Другое дело, что процедура включения той или иной территории в состав России в случае Крыма не была соблюдена так, как предусматривает закон. Крым не стал независимым государством даже формально. Референдум 16 марта был проведён поспешно, без соблюдения общепринятых в международной практике процедур, что, в конечном итоге, делает его результаты юридически ничтожными. И уж на это обстоятельство, если не Алексею Навальному, так Михаилу Ходорковскому следовало бы обратить внимание.

Но тут и нам следует обратить внимание на второй факт.

Навальный и Ходорковский всё-таки остаются российскими политиками, пусть один уже скоро год сидит под домашним арестом в своей московской квартире, а второй примерно столько же живёт в Швейцарии.

И будучи таковыми, ни тот, ни другой не могуь не учитывать настроения большинства жителей России, тех, кто может, пусть и не в ближайшем будущем, стать для обоих потенциальными избирателями. А эти настроения вполне определены, по крайней мере, в отношении Крыма.

И не так уж важно, кто и какими соображениями руководствуется в данном вопросе: призраком ли Никиты Хрущёва, который, якобы «подарил» несчастный полуостров Украине, или другими легендами «времён очаковских и покоренья Крыма». Можно предположить:

И Навальный, и Ходорковский очень хорошо понимают: даже намёк на возвращение Крыма оттолкнёт от них куда больше тех самых потенциальных избирателей, если и когда им вдруг представиться возможность принять участие в президентских выборах.

Впрочем, можно предположить, что и они, подобно упомянутому большинству, сами действительно убеждены, что Крым должен быть частью России. В конце концов, оппонировать действующей власти, вовсе не означает отрицать всё, что эта власть делает. Даже среди самых европеизированных граждан России много ли найдётся согласных вернуть Германии часть Восточной Пруссии, именуемой Калининградской областью? Полагаю, куда меньше, чем даже тех, кто готов вернуть Крым Украине.

Тут, если уж и задавать вопросы, формулировать их надо несколько иначе, спрашивать об отношении к событиям марта 2014 года и последующих за ними, а не о том, что может быть, если и когда. Хотя бы потому, что от «Крымнаш» до «Риганаша» дистанция не так уж и велика в стране, до сих пор не отделавшейся от имперского комплекса, да так и не уяснившей, что это — комплекс неполноценности.  

 

Заметили ошибку? Сообщите нам о ней!

Пожалуйста, выделите в тексте соответствующий фрагмент и нажмите Ctrl+Enter.

Пожалуйста, выделите в тексте соответствующий фрагмент и нажмите Сообщить об ошибке.

По теме

Еще видео

Еще

Самое важное