Бюро омбудсмена два года назад указало на проблему: детей с проблемами поведения из центров опеки отправляли в пансионаты в глуши или даже психоневрологические стационары. В последние – в десятки раз чаще, чем «домашних». В Генпрокуратуру ушел доклад на 20 страницах. Было летом 2015-го заведено и дело о возможных нарушениях в доме сирот Līkumi, ныне преобразованном в центр семейной поддержки Saulstari. Изменилось название – но не функции этого учреждения. В ходе проверок выяснилось: детдом не сотрудничает с органами самоуправления (полицией, сиротским судом), фактически не решая проблемы с поведением у детей, а просто избавляется от неугодных воспитанников.
В этом доме сирот были случаи, когда дети начинали употреблять алкоголь, курить, пояснила представитель бюро омбудсмена Лайла Гравере. Закон требует в таких случаях разработать для воспитанника программу коррекции – в Līkumi этим не утруждались, направляя детей в «психушку». Глава учреждения Бокис заверял, будто справляется со всем сам – он-де в одном лице и психолог, и полицейский, и, буквально, «все его боятся», отметила Гравере.
У эпизодов с применением насилия к воспитанникам есть свидетельница – подростком, в 14 лет, Инета попала в это учреждение не по своей воле: ее перевели, когда закрылся детдом в Крустпилсе. Из Līkumi многих, по словам девушки, «посылали в Айнажи, в Даугавпилсскую психоневрологическую больницу». Ее самой это, к счастью, не коснулось. Сейчас у нее в уголовном процессе статус свидетеля. Инета не только сама конфликтовала с директором, но и записала на видео его расправу над другим подростком. Говорит, и ей однажды досталось кулаком по лицу, когда отказалась отдать Бокису зажигалку. Тому были свидетели.
«Я снимала, я показывала и полиции в Екабпилс посылала. Им было вообще безразлично».
Сотрудница полиции Екабпилса в тот раз реагировать отказалась, сказала, будто видео не было получено.
Инета не скучает по дому сирот. Она попыталась однажды навестить там двоюродных племянников, отнятых у кузины – директор не дал, выгнал. А когда еще жила там, не пустил Инету на похороны матери. Из-за затяжных конфликтов с директором Инета была вынуждена бросить учебу в Селпилсской основной школе. Смогла получить диплом спецшколы-интерната в Адамове. Кстати, там же был избит туфлями на каблуке мальчик из Елгавского детдома – этот инцидент также расследуется.
Опекун двух бывших воспитанников Līkumi на условиях анонимности рассказал Latvijas Radio, что это уже ему пришлось оформлять детям инвалидность и улаживать другие проблемы, которыми не занимались в детдоме. «Безответственность и халатность», - так он описывает происходящее там. Одному его подопечному к 18 годам не вылечили зубы – дырки были во всех. Сослались на то, что не хотели заставлять, «уважали его мнение».
В бюро омбудсмена тоже помнят этот яркий случай – подросток с инвалидностью не был отправлен на медкомиссию, и теперь из-за этого у него куда меньшее пособие, чем положено инвалиду с детства. И обязательное в государстве основное образование юноша так и не получил: директор «за плохое поведение» велел забрать его из школы перед окончанием 9-го класса.
Словом, эпизодов подобного рода в Līkumi, по словам пострадавших и очевидцев, происходило немало. Однако в июне исполнится уже два года, как длится уголовный процесс об этих возможных фактах. Дело все еще на стадии досудебного расследования. Инспекция по правам детей дело заводить не стала, а полиция Екабпилса вообще отказалась реагировать на заявления несовершеннолетних о насилии со стороны персонала.
Как сообщил надзирающий за этим делом прокурор Екабпилсской районной прокуратуры Янис Бутлерс, пока потерпевшим признан всего один ребенок – по факту попытки изнасилования другим подростком. Бутлерс затянувшееся следствие объясняет нехваткой и текучкой кадров и сложностями в работе со свидетелями.
Latvijas radio удалось пообщаться и с самим директором теперешнего Saulstari Юрисом Бокисом. (Правда, только по телефону, на следующий день после визита туда.) Ничего, кроме названия, в доме сирот не изменилось. В три часа пополудни повсюду пусто: дети на занятиях кто в школе, кто в детсаду. Всего воспитанников там зарегистрировано 30, на деле же постоянно живут в доме только дошкольники. Старшие приезжают на выходные из специнтернатов в Рудзаты, Биржи и Адамова. При этом Биржи – в 15 минутах езды, и непонятно, зачем детям там оставаться на «пятидневке», почему бы не ездить каждый день в Saulstari.
Местные жители, опрошенные радиожурналистами, говорят, что все в детдоме оживает с приездом основной массы воспитанников. Кто-то сам там работает, у кого-то родственники среди персонала. Деятельность Бокиса оценивают как нормальную – говорят даже, слишком много воли детям дает, «к работе не приучает». Намерение государства закрыть в перспективе детские дома люди воспринимают негативно: они-то сами лишатся работы.
Директор Бокис, которому журналисты дозвонились в конце рабочего дня, вначале вообще не хотел разговаривать, но потом начал критиковать омбудсмена и СМИ:
«Вы лично ни дня не проработали в системе внесемейной опеки. Как вы можете судить об этом? Я просто подожду, чем все это кончится. Уголовное дело? Вперед, пусть люди работают. Нет проблем. Я не чувствую себя виноватым. (...) И если вы меня там записываете, то еще запишите и скажите – омбудсмен, он лжец!»
Обвинения Бокис назвал сфабрикованными, а попытки расспросить воспитанников его сердят – чего можно хотеть «от умственно-отсталых».
