Он рассказал, что российское телевидение всегда работает в очень тесном контакте с администрацией Кремля. Она же раздает журналистам указания, как стоит освещать ту или иную тему.
«Есть знаменитые летучки в Кремле (которые я не знаю, кто сейчас проводит, наверное, кто-нибудь проводит), на которые приглашаются главные редактора приближенных к Кремлю изданий.
И есть система так называемых темников — это буквально таблички с темами и с рекомендациями по освещению этих тем.
Поэтому, когда вы смотрите различные каналы российские или читаете разные газеты, а в них встречаются одинаковые обороты и одинаковый разворот темы, это скорее всего означает, что журналисты, есть такое словосочетание, «работают по темнику». Это самыми грубыми мазками», — пояснил Колпаков.
Он добавил, что пропаганда работает на нескольких уровнях — и у каждого уровня есть свой куратор. «Есть пулы изданий, которые получают задания из единого центра, и они одними и теми же словами описывают происходящее в стране. И это разные уровни. Есть телевидение — это очень серьезная вещь, есть интернет — там свои кураторы, есть бумажные газеты — там свои кураторы. Есть совсем периферийные маленькие интернет-издания, которые исключительно для вбросов существуют и для того, чтобы работать совместно с фабрикой троллей.
Это очень разветвленная структура, это гигантская инфраструктура, на которую тратится колоссальное количество денег, нам с вами такие и не снились деньги», — рассказал главред «Медузы».
Колпаков привел пример давления на российские СМИ. «Доброжелатели принесли нам, кажется, незадолго до увольнения Гали (Галины Тимченко, бывшего главного редактора портала Лента.ру — Rus.lsm.lv) папочку с распечатками из социальных сетей и с комментариями. Это, по всей видимости, сотрудники на аутсорсе кремлевской администрации собирали на нас компромат. (...) Ну, в папочки были — вот, издевательский твит про царя-батюшку, издевательский твит про «Единую Россию». Ну, и так далее, все в таком духе.
Это довольно смешно, понимаете. Есть специальные люди, которые сидят, мониторят все социальные сети, вылавливают издевательские, с их точки зрения, твиты и складывают их в папочку».
По словам журналиста, есть и другие способы ограничения деятельности журналистов — например, приняты новые законы, регулирующие деятельность Интернет-порталов:
«Роскомнадзор просто превратился в главное цензурное ведомство. Если десять лет назад никто даже не знал о существовании такого ведомства, то сейчас все прекрасно знают, что такое Роскомнадзор и все боятся Роскомнадзора».
Среди законов, вступивших в силу в последние годы, Колпаков отдельно выделил закон об экстремизме, позволяющий без суда заблокировать любой портал: «Это дубинка, которая, даже если она не применяется, у них имеется. И это очень сильно меняет атмосферу. Разумеется, ты находишься в ситуации, когда ты должен пройти между Сциллой и Харибдой: ты должен соблюдать законодательство и не допустить блокировок, и в то же время не пойти против журналистской этики и не пойти против профессиональных стандартов», — считает гость программы.
«Есть огромная пропагандистская машина. Это вопрос не про цензуру, это в буквальном смысле пропагандистская машина, задачи которой — это исключительно информационная политика, у них нет журналистских задач», — уверен Колпаков. Он добавил, что в такой ситуации работу журналиста ограничивает также самоцензура:
«Когда ты живешь в состоянии человека, которого в любой день могут увести на гильотину, ты себя чувствуешь совершенно по-другому».
Причины происходящего, считает Колпаков, не в том, что журналисты боятся: он считает, что это история не о страхе, а о превращении в другого человека.
«Никто ничего не боится, мне кажется. При этом происходит то, что происходит. Но это очень интересная история. Ведь большинство телевизионных, например, начальников — они в 90-е годы были авторами этого телевизионного чуда под названием «Новое российское телевидение». Люди, которые за несколько лет научились делать телевидение. И это очень качественный продукт. Они умеют делать телевидение очень хорошо. И те же люди сейчас занимают генеральские посты. И с ними что-то происходит. Мне кажется, эта история не про испуг.
Это история про то, что ты в какой-то момент просто превращаешься в другого человека. Вот и все. На месте, где сидел ты, сидит какой-то другой человек. Он занимается какой-то другой работой, не журналистикой.
У него много разных связей, он как-то все это себе представляет. У него даже есть объяснение для самого себя, почему все это так», — уверен главный редактор «Медузы».
Он добавил, что есть среди людей, в данный момент работающих в российских СМИ, «100% циничные». Однако ни аргумент о страхе, ни аргумент «ну, у него же ипотека, ему же нужно платить» Колпаков правомерным не считает. «Как правило, это слишком примитивный взгляд на ситуацию. Все сложнее», — пояснил он.
«Это не вопрос про ипотеку, ты не продаешь душу дьяволу в буквальном смысле слова.
Ты просто оказываешься в таких обстоятельствах, и жизнь вокруг тебя складывается таким образом, что в какой-то момент — бац! — ты корреспондент Первого канала. Политический. И все. Клетка закрылась. Можно из этого выскочить, можно уволиться и уехать, сменить сферу деятельности, никто тебе не мешает этого сделать», — считает журналист.
Колпаков считает, что нынешняя российская пропаганда, в отличие от советской, работает, поскольку у нее нет «драматического разрыва» с действительностью. «Современная пропаганда основана на том, что, во-первых, она рассказывает о том, как вокруг все плохо – вокруг России. И это очень выгодная позиция, ты [же] реально не знаешь, что происходит в Европе (...)».
Журналист пояснил свою мысль. «Как выглядит российское телевидение? Вот мы вернули Крым, а у них там гей-парады — срамота. Бородатая женщина Кончита Вурст стала победительницей Евровидения — срамота. Беженцы понаехали — срамота.
Это такой микс из ксенофобии, гомофобии, национализма, которые работает просто потому, что он драматически не противоречит картинке за окном.
Но за окном ведь все хорошо, беженцев нет, гей-парад не проводится, правда же? Ну, живем не очень хорошо, но зато вот мир вокруг нас рушится. Великобритания выходит из Европейского Союза, а Крым наш».
Колпаков добавил: невозможно оценить, насколько эффективно работает российская пропаганда, «потому что нет социологии, потому что социологические службы, точно так же, как и все вокруг, врут, потому что социологические службы в первую очередь обслуживают интересы Кремля».
«Самое главное, что есть такая история — и это советская, конечно же, вещь, которая по-прежнему, мне кажется, релевантная для того, чтобы описывать русскую жизнь, — это вещь под названием двоемыслие», — сделал вывод Колпаков.
