В это воскресенье, 21 августа, исполнится ровно четверть века с момента, когда Верховный Совет Латвийской Республики во время путча принял Конституционный закон «О государственном статусе Латвийской Республики». Так завершился оговорённый в принятой 4 мая 1990 Декларации о независимости переходный период и была восстановлена фактическая независимость Латвии.
Двадцать пять лет назад, 19 августа, под предлогом стабилизации положения в стране был создан Государственный комитет по чрезвычайному положению СССР [ГКЧП СССР]. Таким образом, группа заговорщиков в правительстве пыталась «закрутить гайки» назад – закристаллизовать Советский Союз.
«Я об этом узнал утром по радио. Сразу поехал домой к председателю Совмина – Годманису. Предупредил его, так как он еще не знал. Тогда мы поехали домой и там собрали коллегию министерства. Дал установку, как себя всем вести. Потом направился в Совет министров, и там уже совещались, как дальше действовать», - вспомнил Вазнис.
На тот момент, признался Вазнис, всех уже достаточно давно беспокоило, где находится ОМОН – «черные береты». А 19 августа был не только ОМОН, но и армейские десантники. То есть было небезопасно:
«Пришлось менять место дислокации, потому что МВД заняли ОМОНовцы вместе с десантными войсками. И туда уже попасть ни мне, ни первому заместителю не было возможности. Тогда начались и поиски меня, чтобы задержать. Пришлось уйти на нелегальное положение, которое продолжалось в течение нескольких дней, пока в Москве не изменилась обстановка», - рассказал бывший министр внутренних дел.
В это же время проходила последняя попытка штурма баррикад ОМОНом. Вазнис при этом не присутствовал, так как находился на нелегальном положении. Он поддерживал руководство Совмина и министров советом по телефону.
«Очень трудно сказать [что именно бы изменилось, если бы тогда ГКЧП одержало победу], но, безусловно, было бы кровопролитие. Какой был бы результат – сказать сложно, потому что настроение у путчистов было довольно воинственное. Я могу судить об этом уже из того, как проходили поиски меня», - предположил Вазнис.
Противостояние с Чеславом Млынником – главой ОМОН – и самой структурой началось с самого начала, как только Вазнис стал министром.
«Мы не нашли общего языка, потому что они были созданы не для борьбы с преступностью, а совсем для других целей. У них были такие условия, что они работают в одну смену. Это были четыре группы – три из которых были предоставлены сами себе. ОМОН создал кооператив, и начали заниматься совсем не правоохранительной деятельностью, а халтурить и заключать договоры, в т.ч. с преступниками по их личной охране, и т.д.», - рассказал Вазнис.
После путча был переходный период, т.к. в Латвии еще оставался ОМОН и советские войска, и это противостояние еще продолжалось. Тогда приходилось стабилизировать обстановку:
«Это удавалось благодаря тому, что у меня были хорошие взаимоотношения с тогдашним министром внутренних дел России Баранниковым. И с его помощью я решал здесь проблемы. Мы очень хорошо сотрудничали даже перед путчем. Когда Баранников был «у руля» – мы создали такую группировку из министров внутренних дел Латвии, Эстонии и Молдавии. Вместе мы выступали по многим вопросам в оппозиции министру внутренних дел Пуго», – рассказал Вазнис.
Баранников много в чем помог – решил ряд вопросов, в т.ч. убрал отсюда ОМОН и решил проблему с внутренними войсками МВД СССР.
«Очень трудно сказать, вышло ли все так, как хотелось, или нет, но по большому счету – да, вышло. Некоторые считают, что нужна полная независимость, но практически полностью быть независимым [латвийскому государству] невозможно. Нужно принадлежать к какому-то сообществу», – считает он теперь.
