Пока, по ее словам, гипотез существует несколько, и они тщательно анализируются. ПВС изучает пути перемещения животных: какие были ввезены на ферму, какие вывезены оттуда. Выясняет, какие транспортные средства там побывали – например, от поставщиков корма для скота. Уточняет, какой корм использовался, откуда привезен, анализируются прямые и непрямые контакты с дикими животными — к последним причислены и грызуны. И, конечно, инспектора выясняют, какие люди посещали ферму и как именно работники попадают на рабочее место. Цель — указать первое место, через которое в хозяйство проникла инфекция.
Вершиной в массе собранной информации являются лабораторные исследования — по словам Ламберги, они позволяют «собрать всё вместе и построить на этом логичный рассказ». Получив анализы, служба выдаст рабочие гипотезы, а возможно, останется всего одна гипотеза — пока нельзя прогнозировать точно. Намеренное инфицирование свиней — как предположение рассматривается, но в данном случае оно не первая версия и «вряд ли имело место», сказала директор департамента ветнадзора.
Но кримулдский инцидент, в котором пришлось уничтожить всё поголовье свиней, а также весь корм, продезинфицировать хлева, технику и оборудование, по масштабам таков, что и животноводству в целом, и надзорным учреждениям, и законодателям предстоит решить, не нужно ли еще ужесточить правила, считает Ламберга.
